- Как вы сегодня оцениваете влияние России на постсоветском пространстве, в частности на Южном Кавказе? Какие изменения претерпела политика России в отношении постсоветских стран за последние несколько лет?

- За 30 лет, прошедших после распада СССР, мы наблюдали очень сложные и динамичные процессы на постсоветском пространстве. Эти процессы характеризовались параллельными явлениями. С одной стороны, это центростремительные тенденции, которые обуславливали развитие интеграции в регионе, с другой – тенденции центробежные, поощрявшие развитие дезинтеграционных процессов. Практически сразу на постсоветское пространство началось проецирование внимания со стороны ключевых международных акторов, каждый из которых стремился обеспечить здесь собственные интересы. В этих условиях начался процесс расслоения постсоветского пространства на страны, видящие свое будущее вместе с Россией, страны, ориентирующиеся на тесное взаимодействие с «коллективным Западом» во главе с США, страны, декларирующие свой нейтральный статус, и страны, дрейфующие от одного центра силы к другому в зависимости от международной, региональной и внутренней конъюнктуры.

К настоящему времени оформилось несколько подобных групп стран. К первой группе отнесем Армению, Белоруссию, Казахстан, Киргизию, Таджикистан. То есть страны, участвующие вместе с Россией в разных форматах интеграции – Евразийский экономический союз, Организация договора о коллективной безопасности.
Ко второй группе отнесем Грузию, Молдову, Украину, которые избрали путь развития не просто в западной парадигме ценностей и интересов, но и запустивших процесс альтернативной интеграции в СНГ, без участия России и против ее интересов.

К третьей группе относятся Азербайджан и Туркменистан, стремящиеся проводить более-менее равноудаленную внешнюю политику.

И, наконец, к четвертой группе относится Узбекистан, который за годы независимости совершил несколько внешнеполитических маневров, ориентируясь то на Москву, то на Вашингтон, то снова на Москву, то на Пекин.

Конечно, в условиях подобного геополитического плюрализма России проводить свою внешнюю политику и отстаивать свои национальные интересы непросто. Например, во второй группе стран, которую я выделил, влияние России серьезно ослаблено, а в Украине минимизировано. Что касается Южного Кавказа, то появление после долгого перерыва здесь в качестве самостоятельного актора Турции ставит перед нашей страной ряд вопросов. С одной стороны, это ключевой для интересов России регион и появление здесь конкурента – всегда вызов, кем бы он ни был. Тем более, что Турция часть «коллективного Запада».

С другой стороны, официальную Москву и Анкару связывают широкие и глубокие связи по очень многим направлениям. В этих условиях важнейшая задача заключается в поиске оптимального баланса взаимодействия в регионе с учетом интересов всех сторон, данный регион представляющих.

Что касается изменений в российской внешней политике на постсоветском пространстве, то Россия, видя то, о чем я сказал выше, понимает необходимость расширения интеграционных процессов и переноса их за пределы постсоветского пространства, что нашло отражение в концепции Большой Евразии, которая сейчас реализуется. То есть Россия не просто сделала «разворот на Восток» после «декаплинга» (разрыва) отношений с «коллективным Западом», но и принимает активное участие в формировании альтернативного центра, который можно условно назвать «коллективный неЗапад», на правах одного из его лидеров вместе с КНР.

- Какие новые тенденции наблюдаются в политике стран постсоветского пространства в отношении России?

- Фрагментирование постсоветского пространства - это свершившийся факт. Более того, очевидно, что интеграция в формате постсоветских стран достигла своего максимума на данный момент. Государства, развивающие вместе с Россией проекты экономической (ЕАЭС) и военной (ОДКБ) интеграции, углублять имеющийся уровень интеграции пока не готовы. Политические и идеологические форматы вызывают неприятие даже у самых близких партнеров. Перспективы расширения названных организаций смутные.

Цели же развития России не позволяют ей останавливаться на достигнутом. Формирующаяся «новая биполярность» по линии США-КНР обуславливает для России потребность поиска оптимальных для нее форматов участия в новой системе международных отношений с учетом ее масштабов, ресурсов и потенциалов. Для стран постсоветского региона это не меньший вызов, который также требует ответа. А ответ для многих непростой – выбрать правильный лагерь сложно и даже страшно. Но альтернативы нет. Мы живем в условиях формирующегося нового мироустройства и фактически начавшегося глобального транзита от США к КНР. Понимание этого должно подтолкнуть постсоветские государства к определению своих приоритетов. Новые тенденции должны отталкиваться от этого. Все остальное - прошлое, которое уходит.

- Бытует такое мнение, что уход американцев из Афганистана - это часть плана США по децентрализации России. Как вы это прокомментируете?

- Существует много версий, догадок, слухов, мнений, в том числе конспирологических, относительно ухода американцев из Афганистана. То, о чем вы спросили, использование данного факта именно для децентрализации России, мне видится маловероятным. Вполне могли иметь место другие сценарии, кто бы за ними не стоял, которые могут как сработать, так и нет. Покажет время.
Читайте актуальные новости и аналитические статьи в Telegram-канале «Vzglyad.az» https://t.me/Vzqlyad

Тэги: