Президент Пезешкиан не скрывает, что при формировании кабинета министров согласовывал их кандидатуры с верховным лидером. Понятно, что Хаменеи не просто так допустил реформаторов к вершинам исполнительной власти. Спецслужбы ИРИ информировала его, что большинство иранцев, недовольны экономическими трудностями и отсутствием социальных свобод, а потому будут бойкотировать выборы. В случае недопущения реформистов явка на избирательные участки может составить всего около 13%, а это начало краха режима. Именно подобная перспектива и заставила Хаменеи сделать ставку на Масуда Пезешкиана. Цель - сохранить Исламскую Республику на фоне внутренних проблем и возросшей напряженности с Западом и Израилем.
Этим шагом религиозный истеблишмент пытается сохранить власть, обеспечить преемственность и дальнейшее существование режима. Помимо экономических, социальных и политических проблем в стране нарастают мощные центробежные силы. Поэтому избрание президентом человека, имеющего азербайджанское и курдское происхождение - сигнал для представителей этнических и религиозных меньшинств о том, что власть понимает их нужды и реагирует на возникшие проблемы.
Важным фактором назревших реформ стали: галопирующая инфляция, безработица среди молодежи, зависимость от экспорта нефти, огосударствление объектов экономики, подрывающее интересы частного бизнеса, неэффективное управление объектами государственной инфраструктуры, массовая эмиграция квалифицированных специалистов, дефицит электроэнергии и водных ресурсов, удушающие санкции США, дефицит иностранной валюты; падение курса риала и т.д. Все это требует смены не только внутриполитического, но и внешнеполитического курса страны, у который масса проблем с сопредельными, причем в основном, мусульманскими странами.
Новый министр иностранных дел Ирана Аббас Арагчи в своих первых выступлениях и интервью обрисовал основные контуры будущей внешней политики исламского государства. Он озвучил следующие приоритеты: Китай, Россия, Африка, Латинская Америка и Восточная Азия, где Япония занимает ключевую позицию. Что касается сохраняющейся напряженности в отношениях с Западом, то, по мнению министра, это не должно быть вечным. По словам Арагчи Европа может стать приоритетом, если изменит свое «враждебное поведение». Именно над решением этого вопроса министр начал работать сразу же после вступления в должность.
Он провёл серию телефонных разговоров с главами МИД основных европейских государств, а также с главой внешнеполитического ведомства Европейского Союза Жозепом Боррелем. Иранский министр выразил готовность к развитию отношений с ЕС, на основе взаимного уважения. В свою очередь, Боррель выразил надежду, что политический диалог и консультации между ИРИ и ЕС будут расширяться. Президент Ирана Масуд Пезешкиан в ходе телефонного разговора с премьер-министром Норвегии Йонасом Гар Стере также заявил, что установление мира и дружбы, недопущение напряженности и конфликтов, а также взаимодействие и расширение отношений со всеми странами являются основными направлениями внешней политики его администрации. Что касается отношений с США, то как заявил Арагчи, они будут основываться исключительно на «управлении напряженностью». Этот термин означает, что новое правительство будет прилагать усилия в отношениях с Америкой с целью смягчения экономического давления и ослабления санкций.
В этой связи весьма характерным стало высказывание председателя Фонда национального развития ИРИ Мехди Газанфари о целесообразности восстановить консульские услуги США на месте бывшего американского посольства в Тегеране, а это уже первый шаг к дипломатическому признанию. Еще одним показательным событием стало назначение вице-президентом Ирана по стратегическим вопросам Мохаммада Джавада Зарифа, выступающего за диалог c США. Правда через десять дней он подал в отставку из-за разногласий по поводу чрезмерной вовлеченности Ирана по палестинскому вопросу, однако конфликт вскоре был исчерпан.
В рамках новой внешней политики ИРИ можно рассматривать и реакцию администрации Пезешкиана на ликвидацию спецслужбами Израиля лидера ХАМАС Исмаила Хании. Понятно, что этот акт подвергся осуждению со стороны правительства ИРИ причем глава МИД Арагчи неоднократно заявлял, что ответные меры остаются правом ИРИ. Тем не менее, Тегеран пока воздерживается от военного удара по Израилю. Можно предположить, что это связано с рядом сопутствующих факторов. Так созванная по инициативе Исламской республики в Джидде ОИК фактически отказала Тегерану в поддержке, а президент Турции Реджеп Эрдоган вообще заявил, что мы ничего не должны Ирану. Без ответа остался и призыв аятоллы Али Хаменеи к исламским странам разорвать политические связи с Израилем «по крайней мере на ограниченный период времени» из-за ситуации в секторе Газа. Ранее Хаменеи призывал ввести против Израиля нефтяное эмбарго.
Однако ни одна исламская или неисламская страна на такой шаг не пошла. Пока не ясно, каков будет иранский ответ на ликвидацию Исмаила Хании. Одно понятно, что в Тегеране не очень хотят войны с Израилем, особенно после нанесения ВВС этой страны превентивного удара по ракетным установкам «Хезболлы». Правительство Пезешкиана нацелено на достижение договорённостям с Европой и в перспективе с США. В этих условиях начинать войну с Израилем значит перечеркнуть эти планы и самое главное - убить последние надежды на смягчение или снятие с Ирана экономических санкций. Помимо перечисленных причин в Исламской республике пришли к выводу, что у страны больше нет средств на поддержку режима Асада в Сирии, содержание «Хезболлы» и прочих прокси по всему региону. Деятельность данных формирований помимо финансовой нагрузки усиливает напряженность между Ираном и сопредельными государствами. Правительство Пезешкиана это последняя возможность продлить агонию режима, лидеры которого прекрасно понимают и хорошо помнят, что их ждет в случае взрыва народного гнева. Пример краха шахского режима еще не стал древней историей.
Моисей Беккер, азербайджанский политолог
Vzglyad.az
Читайте актуальные новости и аналитические статьи в Telegram-канале «Vzglyad.az» https://t.me/Vzqlyad
Тэги:
