Псевдо-апологетический плагиат

  26 ФЕВРАЛЬ 2013    Прочитано: 1751
Псевдо-апологетический плагиат

...Или умелые происки лиходейства

В последнее время внимание азербайджанской общественности приковано к произведению известного азербайджанского писателя Акрама Айлисли, в связи с опубликованным в российском журнале произведением «Каменные сны».

Слово «приковано» тут использовано отнюдь не случайно. Авторство известного азербайджанского писателя не только ранит азербайджанского читателя, но и смущает его относительно реакции, которая должна иметь место на подобное, по сути, оскорбление, моральными оковами ложась на его плечи.
Следя за происходящим сторонним взглядом нельзя не заметить, что общество в Азербайджане отнюдь не готово к подобного рода чётко спланированным и умело рассчитанным идеологическим ударам извне. Под прицелом оказались весь наш народ с его национально-культурными, идейными и духовными ценностями.
Публикация данного произведения, если его можно назвать таковым, явно не преследует художественных, повествовательных и изыскательных целей. Это не попытка представить в обществе альтернативное мнение с целью стимулирования общественных дискуссий, как это пытаются представить некоторые российские и западные СМИ. Тут явно очерчиваются попытки навязывания апологетического мышления в контексте идеологической экспансии и политического миссионерства. Трезвый анализ же «Каменных снов» позволит понять, что его авторство не может принадлежать азербайджанцу. Нет, автор этих строк не питает болезненных иллюзий относительно своего народа. Просто к этому нет объективных предпосылок, как объясняется ниже.
Но сначала о художественной стороне этого излияния. Даже не особо привередливый читатель найдет его чтение весьма утомительным. Требуются особые усилия, чтобы поспевать за судорожным повествованием автора, а возможно и не одного (автора). Сложно пытаться не то чтобы связать это все воедино, а просто нанизывать на нить своего понимания серию эпизодических и не связанных между собой событий. Это далеко не «Криминальное чтиво» и не «Облачный атлас». Словно тут постарались загрузить как можно больше информации для «промывки мозгов», и с этим явно перестарались.
Прежде всего, следует отметить плохое понимание азербайджанского общества, его менталитета. Население Азербайджана, в его нынешних географических пределах, на протяжении веков не раз раскрывало свои объятия представителям разных народов, среди которых были не только мусульмане, но и христиане из числа армян, молокан и староверов. А уж вынужденных азербайджанских переселенцев из территории современной Армении, где они жили веками, пришлось принимать не раз на протяжении 20 века. Трепетное отношение к беженцам, особенно в период этнических чисток в Армении, делает их описание в «снах» крайне нелепыми.
Более того, автор «Каменных снов» преисполнен григорянским фанатизмом и крайней религиозной нетерпимостью в отношении Ислама. Налицо слабое знание, если не его полное отсутствие, этой религии. Он словно вторит религиозным фанатикам вроде псевдо-священников, демонстративно сжигающих священное писание, карикатурщиков и публицистов, которые лишены навыков своего ремесла и никак не могут привлечь общественное внимание для своих алчных целей, кроме как путем шокирования публики. В этом произведении не наблюдается никакой попытки завуалировать исламофобские нападки пусть даже под претекстом прогрессивных интересов развития народа, как это делал небезызвестный Рафик Таги. Осуждение устами персонажа – доктора Фарзани ритуала обрезания, якобы ставшей причиной распада его семьи, манифест актера Садая Садыглы на праздновании в Нардаране – в форме вызова Пророку – не свойственны даже радикально настроенным атеистам в Азербайджане. Невежество, скорее даже объективное незнание автора дает о себе знать, прежде всего в том, что обрезание он считает «первейшей обязанностью каждого мусульманина». Обряд обрезания, будучи не первой обязанностью мусульманина, восходит отнюдь не к пророку Ислама, а ко во временам и обычаям пророка Авраама. А чего стоит его ремарка «о пророке, который вознесся на гору Синай на черном коне..». Судя по всему речь идет о чуде восхождения Пророка в ночь Мирадж. Но откуда это знать не мусульманам.
Автор этого произведения даже не пытается скрыть своей ненависти к азербайджанцам. Возглас Садая о том, что «это не армяне плохие, а мы», автор(ы) пытается неумело компенсировать, скорее даже «пихнуть» читателю слезными излияниями профессора Аббасбейли своей дочери – видите ли, Садай на самом деле патриот. Вероятно, так автор(ы) произведения пытается строить защиту их рупора в лице Акрама Айлисли. На фоне «плохих азербайджанцев» предстает образ богоизбранного, многострадального Хайского народа, поскольку, говоря устами персонажа, «таких культурных, честных, трудолюбивых людей больше нет нигде в мире». Такое болезненно-самовлюбленное восприятие ну никак не может исходить от представителя иного народа.
Не иначе как откровениями адепта Григорянской церкви можно охарактеризовать преклонение персонажа, именуемого Садай, перед местом преклонения всех армян – Эчмиадзином, ощущение таинства иконы, ожившей после неистовых молитв Айкануш и снисхождения на него божественной армянской благодати, внезапно позволившей понимать этот «божественный» язык. Буквально всё произведение пронизано нитью христианских догм, таких как причащения на исповеди, моления за своих врагов «мусульман за то зло, которое они совершали над армянами», безмерной любви к церквям как храмам Божьим. И наконец, подобно Христу присутствует образ Садая-Спасителя, который возмёт на себя грех азербайджанского человечества, как Иисус взял на себя грех иудеев, идя на Галгофу – в данном случае избиение со стороны местной черни. А место в раю после Галгофы – это почетная должность армянского монаха после принятия христианства «с благословления самого каталикоса».
Автор несколько увлекся своим желанием выставить азербайджанцев бескровными убийцами, доведя сюжетную линию до абсурдного противоречия. Вначале говорится об отдельных случаях зверствах со стороны азербайджанцев: Газанфар, захвативший дом Алесхана, Мамедага, зарубивший дочку священника Мкртыча кинжалом. Далее автор спохватившись, возвращает повествование в анти-турецкое русло и описывает сцену массовой казни армян со стороны турецких войск «по приказу проклятого Адиф-бея». Чуть было не забыл про преславутый «Геноцид армян», уже давно потерявший свой гуманитарный характер. И все же, кто по их мнению совершал эти злодеяния?
Тот факт, что вроде бы никак не «участвовавший в резне армян» профессор Аббасбейли адресует Садаю - «И за то, что мы с ними сделали, нам придется отвечать перед Богом в Судный день», отражает приговор всему азербайджанскому народу, который, по их мнению, должен нести безапелляционную коллективную ответственность. И даже подвиг Садая-Спасителя нас не спасет.
Попытка противопоставить иранцев и азербайджанцев также является излюбленным орудием армянской пропаганды, задавшейся целью навязать себя в индоевропейские родственники персам. Иранец-доктор Фарзани говорит, что сглупил приехав в Баку, точно также как и его отец. Он изменил свое отношение к Пророку, религии, родине (не понятно какой) под впечатлением жестокости мусульманского населения. Кстати, понятием «мусульмане» автор подменяет азербайджанцев.
Вообще не было бы странным для автора-азербайджанца называть представителей своего народа не «азербайджанцами», а «мусульманами»? Подмена термина явно указывает на то, что произведение не рассчитано лишь на азербайджанскую публику, а имеет целью воззвать к гораздо большей аудитории на понятной ей языке.
Азербайджанцам свойственна где-то даже болезненная и фанатичная любовь к своим детям. Автор вкладывает абсолютно не свойственное азербайджанцу восхищение любовью между супругами в бездетной семье, «не растраченную на детей».
В свете указанных особенностей невольно задаешься вопросом: Разве так пишутся апологетические воззвания? Как же человек может уважать своего оппонента, если он не уважает себя, свой народ? Автором этого произведения никак не может быть ни Акрам Айлисли, ни другой азербайджанец, ни даже армянин, выросший в Азербайджане. Столь глубокое познание армянских духовных ценностей и любовь к церкви свойственна лишь армянам, проживающим в своем монообществе.
Безграничная любовь к камню и церквям является фундаментальным в армянской культуре и литературе, и поэзии в частности. Ведь камни для армян также святы, как горы для представителей народов Северного Кавказа, степи для тюрков, и наверное море, скажем, для индонезийцев. Даже при огромном желании азербайджанец не смог бы так искусно описать любовь к камням, к «армянским карам» – как, к примеру, пишет известный армянский поэт Гурген Баренц:
Как взобрались вы, камни, сюда,
В эти выси и дали?
Может, церковь была здесь всегда?
Песней, птицею стала?
Автор этих строк отнюдь не питает усилий относительно непогрешимости своего народа. Акрам Айлисли – сын азербайджанского народа, его порождение. Произведение «Каменнные сны», которое было опубликовано от имени Айлисли, - это одно из орудий идеологической войны, в которой мы должны быть готовы ко всему. А потому буду надеяться, что публикация данного произведения будет иметь эффект вакцины, которая сделает нас еще сильней и сплоченной, способной противостоять еще большей заразе.

Читайте актуальные новости и аналитические статьи в Telegram-канале «Vzglyad.az» https://t.me/Vzqlyad

Тэги:





НОВОСТНАЯ ЛЕНТА